Накал борьбы, связанный с частыми переходами крепости из рук в руки, вспоминали имперские идеологи и в начале XX века. «В конце апреля 1807 года эскадра контр-адмирала Пустошкина подошла к Анапе и принялась с моря бомбардировать крепость, - пишет В.А. Потто. Тяжелые морские орудия производили страшное опустошение в городе, и все крепостные строения, мечети, казенные и частные дома превращены были в безобразные груды развалин. Гарнизон покинул крепость, а вслед за ним и жители вместе с анапским пашой, бежали в горы под защиту черкесов. Пять дней эскадра Пустошкина оставалась на анапском рейде, нагружая из разгромленной крепости многочисленные трофеи, а в то же время солдаты закладывали мины под крепостные стены и взрывали все, что было пощажено пожаром и не могло быть взято на эскадру. Покончив с грозною турецкою твердыней, русская эскадра подняла паруса и направилась обратно в Севастополь»[3].

Однако, для целей мемориализации больше подходили истории, связанные не с разрушением и разграблением вражеской крепости, а с героической обороной собственных рубежей. Неудивительно, что акценты в своем рассказе об Анапе, В.А. Потто переводит на то, что набеги на Кубань в первой половине XIX в., вызывали «необходимость занятия Анапы постоянным гарнизоном, который посредством движения колонн мог бы расстраивать намерения горцев. С этой целью из Севастополя 15 июня 1809 г. Снова прибыла эскадра, а вслед за нею подошли из Черноморья два батальона егерей и триста черноморских казаков. Таким образом, Анапа была занята, но горцы отрезали ей сообщения с Линией и держали гарнизон в постоянной блокаде. Мелкие перестрелки происходили почти ежедневно…»[4]. В бесчисленных столкновениях гибли солдаты и казаки, имена которых даже в начале XX в. было уже невозможно установить, как и имена погибших при штурмах Анапы, так как после передачи Турции крепости, противник тщательно уничтожал «все следы оставленного здесь православного кладбища»[5], а туманные воспоминания о защитниках крепости предания связывали лишь с объектами местной топонимики. Кроме них, люди, жившие в начале XX в., вспоминали неудачную экспедицию под Анапу генерала Бибикова и жертвы, понесенные Гудовичем при первой попытке захватить крепость. Поэтому, в конце XIX века было решено коммеморировать память о погибших возведением им общего коллективного памятника.

Для этой цели были выбраны остатки старых турецких фортификационных сооружений, изменивших свое назначение с оборонительного на мемориальное. Описывая состояние Анапы на начало XX в. современник отмечает, что от старой турецкой крепости в городе уже сохранилось немного следов – лишь линия, идущая от одного берега мыса до другого, указывает на то, что «осталось от земляного вала, глубокого крепостного рва и высокой стены с зубцами, защищавшей город с суши и составлявшей грозную анапскую твердыню. Еще лет 30 тому назад стена стояла, но затем ее камень был разобран для постройки домов; оставлены на память одни из трех ворот; над ними сделана надпись: “Русские ворота” и они обращены в часовню»[6]. Табличка, укрепленная на стене мемориала, отсылала зрителя к 1854 году – времени к которому официальная идеология относила превращение ворот в российский «маркер триумфа». Не вдаваясь в подробности оставления русскими войсками укрепления в годы Крымской войны, «фоновая история» ворот позиционировала их как мемориал 25-летию присоединения Анапы к Российской империи и как памятник всем русским, павшим под крепостью с 1788 по 1828 гг.

«Со стороны моря по берегу шел невысокий частью каменный, частью земляной парапет, из-за которого смотрели в море грозные жерла орудий. Два-три из них сохранились и поставлены по углам Русских ворот; последние обнесены цепью, столбами цепи служат бомбы, брошенные турецким броненосцем в город в последнюю русско-турецкую войну (1877-78 гг.); бомбы, к счастью, не разорвались, подобраны и теперь служат напоминанием о последнем русско-турецком столкновении»[7]. Следует отметить, что «Русским воротам» не нашлось места в официальном реестре памятных объектов Черноморской губернии, составленном в 1903 г. Ее губернатором для отчета перед имперским МВ. В нем губернатор считал более важным рассказ об остатках сохранившейся крепости Суджук-Кале в Новороссийске и свое основное повествование свел к описанию российских укреплений Черноморской береговой линии.

 

Примечание

1.     Щепетьев В.П. Анапа.//Сборник материалов для описания Местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1915. - Т. 44. - С. 7.

2.     Там же. – с. 7.

3.     Потто. Памятники времен утверждения русского владычества на Кавказе. Тифлис, 1906, Т. 2. С. 26-27.

4.     Там же, С. 27.

5.     Там же, С. 28.

6.     Щепетьев В.П. Анапа… - С. 26.

7.     Там же. – с. 26-27.