top of page

В разгар Кавказской войны крепость Грозная приобретала все большее военно-стратегическое значение, так как в ней находился штаб командующего Сунженской линией, а в период «блистательной эпохи Шамиля», когда под ударами мюридов пали укрепления в Северном Дагестане, командование решило дополнительно укрепить Грозненскую крепость. В 1847-1848 гг. «в линии окопа вокруг Грозненского поселения»[1] возводилась новые фортификационные сооружения с каменными воротами. Сложенные из красного жженого кирпича, они по сути дела могли выступать как самостоятельный пункт обороны, так как представляли собой не просто каменную арку, а довольно сложную конструкцию – две узкие двухэтажные башни с бойницами по всему кругу, соединенные поверху крытой галереей с бойницами. Некий гибрид соединенных вместе оборонительных башен и миниатюрной оборонительной казармы всем своим видом свидетельствовал, что к концу 40-х гг. российское командование хорошо приспособилось к условиям ведения горной войны, на которой традиционная кавказская башня могла играть более существенную роль, чем европейский бастион заниженного профиля.

 

 

Грозный. Триумфальная арка.

После завершения войны на Северо-восточном Кавказе необходимость в сохранении фортификационных сооружений в «замиренном» районе отпала, а Грозный из военного центра стремительно превращался в многонациональный торгово-ремесленный город. «Не правильнее ли бы радоваться, - писал историк Кабардинского пехотного полка А.Л. Зиссерман, - что в диком завоеванном крае возникло, наконец, прочное поселение, что крепость [Грозная] обратилась в город, а сношения с туземцами уже не ограничиваются одними перестрелками, но началось сближение торговое, мирное, привлекавшее многих чеченцев селиться между русскими и строить себе дома на европейский образец»[2]. Отжившие свое крепостные «Старо-Юртовские ворота» оказались в черте растущего городского поселения, но не были уничтожены, а превратились в архитектурный памятник, состояние которого описывал начальник Терской области в своем отчете перед МВД, указывая на них уже как на триумфальную арку «из жженого кирпича на бульваре по Александровской улице»[3].

Судя по тому, что в отчете отсутствует даже упоминание о какой-либо пояснительной табличке, которая могла бы быть на этом архитектурном памятнике, старые крепостные ворота так и не получили четкую «фоновую историю» и в сознании зрителя могли восприниматься и как свидетельство жестких боевых столкновений вокруг строительства города, и как памятник начала мирного вхождения края в состав империи.

 

Литература:

1.     РГИА, ф.1284, оп.188, д.397, л. 3.

2.     Зиссерман А.Л. Двадцать пять лет на Кавказе. - СПб., 1879. – Ч. II. – С. 287.

3.     РГИА, ф.1284, оп.188, д.397, л. 3.

bottom of page