Одним из известных архитектурных памятников XIX в., связанных как с торжеством инженерно-технической мысли, так и с военно-политическими событиями, стал Салтинский (Георгиевский) мост через реку Кара-Койсу. Его строительство носило военно-стратегический характер и само по себе могло стать памятником инженерного искусства. «Дика и мрачна скалистая теснина, где перекинут через свирепую Кара-Койсу большой Салтинский мост из камня и железа, - писал Е. Марков. – Сильно укрепленная башня с постоянным караулом защищает тет-де-пон того берега. Среди глухого безмолвия и безлюдья, словно на дне каменного глубокого ящика, куда почти не проникает луч солнца, где даже утром какой-то полусумрак ночи, не смолкая ревет и бесится эта река»[1]. Выстроенная в 1867 г. взамен старого деревянного моста железная арка, находилась на высоте в 37 саженей (79 метров) над тесниной реки, была крыта сверху железной крышей, имела оборонительную казарму на левом, и сторожевую башню на правом берегу реки. Сооружение было названо солдатами-строителями Георгиевским мостом в честь шефа 81 Апшеронского пехотного полка Великого князя Георгия Михайловича. На подходе к мосту был установлен памятный знак, коммеморировавший строительство укрепления и его посещение в 1871 г. Александром II [2]. Однако, военным это мостовое укрепление было памятно, прежде всего, событиями восстания 1877-1878 гг. в Дагестане.

Не вдаваясь в исследования причин, хода и последствий восстания, вспыхнувшего в эти годы на территории бывшего имамата, история Самурского пехотного полка повествует о героической обороне моста солдатами 2-й роты Самурцев под командованием поручика Булгакова от мятежников.

Она повествовала, как в июле 1877 г., повстанцы под видом мирных горцев проникли на мост и внезапно напали на находившихся в укреплении русских, перебив охрану и мастеров, производивших плотничьи работы. Мятежники попытались разрушить мост, но по словам Е. Маркова, смогли лишь пулями проделать несколько отверстий в его железном покрытии[3]. Оставить стратегически важный объект, являвшийся единственным связывающим звеном между Нагорным и Средним Дагестаном в руках мятежников, российское командование не могло, поэтому из Гунибского укрепления был отправлен 1-й батальон самурцев для того, чтобы мост вновь был возвращен под контроль российских военных. 29 августа после кровопролитного штурма мост был захвачен, однако восстание охватило уже всю округу и оставив в гарнизоне Салтинского моста 130 нижних чинов с двумя офицерами, самурцы вернулись обратно в укрепление на Гунибе.

Рота солдат на мосту оказалась в крайне тяжелом положении. Восстание, ширилось и «мятежники не заставили себя долго ждать, - на другой же день громадные толпы их заняли дороги и скалы вокруг моста, отрезав, таким образом роту от наших отрядов»[4]. Захватить сходу укрепление они не смогли и началась изнурительная осада. 37 дней – до 16 октября солдаты удерживали мост: вынесли три отчаянных приступа, 24 перестрелки, голод, холод, жажду и изнурительные болезни. Историк Самурского полка детально описывает лишения, которые пришлось испытать защитникам укрепления: «Предугадывая, что скорой смены не будет, командир роты, поручик Булгаков с первых же дней осады начал сокращать выдачу сухарей. На третьей неделе каждый получал ½ фунта [250 гр.], а дальше дошли и до ¼ фунта [125 гр.] и, наконец, 16 октября сухари кончились. … Для добывания воды в настиле моста устроен люк, через который и подымают воду прямо из реки. От частого употребления канат скоро оборвался вместе с ведром, а другое ведро недели через две разбилось о береговые скалы. Пустили в ход солдатский котелок, а вместо веревок употребили связанные вместе перевязи вещевых мешков и ружейные ремни. Котелки часто обрывались, а если и поднимут благополучно, то воды в них оказывалось не больше половины: постоянный сквозной ветер сильно раскачивал легкий котелок и понятно, вода расплескивалась. Можно представить себе, какая порция доставалась ежедневно на долю каждого из 132-х страдальцев! Бывали дни, когда воду получали только больные. А вода ведь так близко. Постоянный, неумолкаемый ни на минуту шум воды, вид ее, еще больше разжигали жажду, - мучения делались нестерпимыми. … К довершению всех несчастий, в сентябре начались холода, а люди как были на штурме в летних рубахах, так и оставались, все, что могло гореть, давно уже было сожжено. Голод, жажда, холод, бессонные ночи, вечные тревоги, вызывали среди защитников заболевания лихорадкой, а потом, и тифом – два человека умерло во время осады, согреть больных нечем. Горцы, очевидно, угадывали тяжелое положение самурцев, и предложения одно, заманчивее другого – получить и пищу, и воду, и одежду, и право отойти с оружием к своим отрядам, но только сдать мост, поступали от мятежников все чаще и чаще»[5]. 16 октября осажденные решились на отчаянную меру: два солдата, переодетых в горскую одежду должны были попытаться пробраться в Гунибское укрепление и дать знать своим о бедственном положении 2-й роты. Не зная, что и Гуниб также находился на осадном положении, они были обречены на верную смерть и лишь случай – подход со стороны Темир-хан-Шуры российского отряда, деблокировавшего мостовое укрепление, спас им жизнь.

Погибшие во время восстания русские солдаты были похоронены «у почтовой станции, что построена недавно в виду мостового укрепления»[6], а весь 2-й батальон Самурского полка за проявленную стойкость получил в награду Георгиевское знамя с надписью: «За подавление восстания в Дагестане в 1877 г.» [7]. Приведенная выше история обороны Салтинского моста должна была возникать в памяти военнослужащего-самурца при одном только упоминании о нем, для чего изображение места памяти было представлено не только в полковой истории, но и занимало почетное место в полковом фотоальбоме[8].

Из-за своего важного значения, мост был сохранен и в советское время, несмотря на то, что его оборонительный комплекс и памятные знаки были уничтожены. В связи со строительством Гунибской ГЭС в 1995-2005 гг., он в настоящее время основательно перестроен.

 

Литература.

1.     Марков Е. Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории. СПб. – М., 1887. - с. 678-679.

2.     Кавказ. 1909 №192. с. 3.

3.     Марков Е. Указ. соч., с. 679.

4.       Рекалов И.Д. 83-й пехотный Самурский полк на Кавказе, в Хиве и Закаспии. Ставрополь, 1911. - С. 94.

5.     Там же, с. 94-95.

6.     Марков Е. Указ. соч., с. 680.

7.     Рекалов И.Д. Указ. соч., с.106-107.

8.     СГМЗ, Ф.48, Оп.1, д. 24, л. 72.