В 1885 г. командующий войсками Кавказского военного округа князь Дондуков-Корсаков во время объезда края заметил, что «войсковые кладбища имеют недостаточно благоустроенный вид. Обращая внимание частных начальников на этот важный недостаток» он в приказе №114 от 4 мая 1885 г. отметил, что «здесь, на этих кладбищах покоятся останки наших славных братьев, боевых товарищей, подвиги и заслуги которых стяжали такою громкую славу, гордость доблестной Кавказской армии. Свято чтить их память, бережно сохранять места их вечного упокоения – есть высоконравственный долг, обязанность каждого члена военной семьи» [1] . Идея Дондукова-Корсакова – «старого кавказца», военная служба которого проходила в полках Кавказской армии была в том, чтобы перевести все оставшиеся еще в сохранности частные и полковые памятники в новый статус – придать им общественное значение, сделать из полковых некрополей своеобразный коллективный памятник Кавказской войне.

Инициативу командующего войсками активно поддержал начальник военно-исторического отдела Кавказского военного округа В.А. Потто. Описывая состояние воинских захоронений в Дербенте, он отмечал: «Тот, кто посетит это кладбище, невольно остановится в центральной части его перед грандиозным памятником, как бы возвышающимся над целым кладбищем; но надписи на нем нет, и никто не скажет вам, кто под ним покоится. Далее, в южной части, можно видеть холм, поражающий своей обширностью: он имеет в длину пять саженей и в ширину три сажени; на нем находится плита, сложенная из квадратных каменных кубиков, к которой ведут две каменные же ступени. По-видимому, это чья-нибудь братская могила. Не тут ли покоятся кости наших храбрых солдат, павших в 1831 году во время осады Дербента Кази-Муллою, и потом при разгроме этого скопища генералом Панкратевым? Но холодные камни безмолвны и не дадут вам на это ответа»[2]. В своей эмоциональной зарисовке автор, поставил больную проблему, затруднявшую реализацию идеи Дондукова-Корсакова: выстроенные по частной инициативе, памятники павшим часто просто не несли на себе атрибутов, присущих официальным монументам. На них отсутствовали надписи не только о содержании коммеморируемого события, но часто и даже сведений о лице, покоящимся под ним.

Стараниями В.А. Потто на военном некрополе в Дербенте были идентифицированы лишь два военных памятника – полковникам Шевцову и Верховскому. Первый приобрел широкую известность благодаря деталям его пребывания в плену у чеченцев и выкупа из него[3], а второй был прототипом одного из литературных героев романа Бестужева-Марлинского «Амалат-Бек»[4].

Кроме этих памятников в порядок был приведен памятник одному гражданскому лицу – Ольге Нестерцовой, чье имя было так же связано со службой в гарнизоне Дербента Бестужева-Марлинского, а романтическая повесть о смерти будоражила умы таких писателей, как А. Дюма. Последний, посетив Дербент в 1858 г. и узнавший городскую легенду, составил для памятника трогательную эпитафию на французском языке. Камень с надписью разыскали и отправили в Военно-исторический музей, но не как объект коммеморации Ольги Нестерцовой, а как свидетельство пребывания выдающегося французского писателя на Кавказе[5].

 

Литература:

1.     Кавказ 1889 №124. С. 2.

2.     Потто В.А. Памятники времен установления русского владычества на Кавказе. Т.II. – Тифлис, 1909. - с. 115.

3.     Там же, с. 103 – 108.

4.     Там же, с.108-115.

5.     Там же, с. 121.