Памятник М.З. Аргутинскому-Долгорукому стал одной из самых ярких иллюстраций мемориальной деятельности имперских властей на Кавказе.

Генерал-лейтенант, генерал-адъютант Моисей Захарович Аргутинский-Долгоруков родился в 1797 г. в г. Тифлисе. Он происходил из старинного рода грузинских князей Мхартзели (Долгоруких), который вел свое начало от княжеского рода древней Армении – Аргуты[1]. По окончании Тифлисского благородного училища, в возрасте 19 лет, Аргутинский отправился в Петербург, где поступил на военную службу.

В 1817 г. ему было присвоено звание юнкера Лейб-Гвардии Конного полка, а в спустя 10 лет Аргутинский принял решение просится на Кавказ, в действующую армию, вследствие чего был перемещен в Грузинский Гренадерский полк. С этого времени начинается эпоха его кавказской службы, в ходе которой он участвовал в русско-персидской (1826–1828 гг.) и русско-турецкой войнах (1828–1829 гг.), а затем более 20 лет своей жизни провел в военных экспедициях против непокорных горцев. Главным местом реализации его особой военной тактики, основанной «на личной неустрашимости, быстроте соображений и уверенности в своих солдатах, свыкшихся с Кавказской войной»[2], стал Северо-Восточный Кавказ. Здесь, в горах Дагестана, в 1840 – начале 1850-х гг. за М.З. Аргутинским-Долгоруким укрепилась репутация одного из главных российских организаторов борьбы с мюридами.

В 1842 г. успехи горцев подтолкнули российское командование сформировать на р. Самуре особый отряд, в составе 4 батальонов, 4 горных и 2 гарнизонных орудий, нескольких десятков казаков и конной и пешей милицией Елисуйского султана. Начальство над Самурским отрядом было вверено Аргутинскому, который заслужил себе с ним прозвище «Самурского льва»[3]. Сослуживцы считали, что это прозвище как нельзя более шло к его фигуре – невысокой, плотной, хорошо сложенной, всегда в мохнатой бурке на плечах и мохнатой папахой на голове, из-под которой резко выступали черты лица[4].

В январе 1847 г. Аргутинский был назначен Дербентским военным губернатором и командующим войсками в Южном Дагестане, а в 1848–1854 гг. являлся командующим войсками и управляющим гражданской частью в Прикаспийском крае, центр которого находился в военном укреплении Темир-Хан-Шура. Как глава местной администрации Моисей Захарович многое сделал для его благоустройства. С именем Аргутинского связано начало мощение улиц, установка уличных фонарей, устройство резервуара и общественных фонтанов с хорошей питьевой водой, возведение административных зданий из жженого кирпича на каменном фундаменте. Важной услугой, оказанной Аргутинским Темир-Хан-Шуре стало осушение расположенного в окрестностях болотистого озера, являвшегося причиной возникновения эпидемий лихорадки среди местных жителей[5].

Одним из самых известных военных предприятий генерала стал переход через Главный Кавказский хребет, который современники сравнивали с переходом А.В. Суворова через Альпы. В сентябре 1853 г., перед началом Крымской войны, Шамиль с 20 тыс. горцев произвел вторжение на Лезгинскую кордонную линию, намереваясь далее продвигаться в направлении Грузии, что ставило российское командование в тяжелое положение, так как разгром Лезгинской линии мог повлечь за собой восстание всего Дагестана и разорение Закавказья.

Чтобы выиграть время, Моисей Захарович принял решение вести свой отряд напрямик, через вечные снега Гудурдага, где не было не только дорог, но и пробитых тропинок. Пехота, драгуны и артиллерия успели вовремя. Внезапным появлением в тылу неприятеля Аргутинский вынудил Шамиля отступить и Лезгинская линия, а вместе с ней и Грузия были спасены.

Гудурдагский поход сделал имя Аргутинского известным всей России. Но он же стал и последним военным предприятием генерала – через два месяца после возвращения в Темир-Хан-Шуру состояние Аргутинского настолько ухудшилось, что его пришлось увезти в Тифлис, где он уже не встал с постели. 20 февраля 1855 г., на 58-м году жизни, Аргутинский скончался одиноким холостяком, оставшись в памяти сослуживцев одним из лучших, опытных военачальников и администраторов Кавказа[6].

В 1857 г. среди российских военных, расквартированных в гарнизонах Дагестанских укреплений возникла мысль увековечить память М.З. Аргутинского через сооружение ему памятника. Инициатором выступил командующий войсками в крае - генерал-лейтенант Г.Д. Орбелиани, чье предложение было одобрено Кавказским наместником и передано в Кавказский комитет.

Никаких препятствий к сооружению памятника Аргутинскому Кавказский комитет не увидел. В сохранившихся документах по этому вопросу отмечались выдающиеся личные качества покойного, в том числе его прекрасное знание края и местных жителей. Наряду с военными заслугами, особо выделялись его забота о войсках, мудрая административная деятельность и строительство дорог в Дагестане[7]. Местом сооружения памятника была выбрана Темир-Хан-Шура, «как центральное место, в котором он имел постоянное пребывание во время своего управления Прикаспийским краем»[8].

Кавказский комитет признал, что «военные и административные действия князя Аргутинского-Долгорукова на Кавказе, в течение 10-ти летнего управления Прикаспийским краем были действительно столь замечательны, что единодушное желание чинов сего края, выразить общую их признательность и уважение доблестной памяти умершего начальника, заслуживает быть повергнутым на Всемилостивейшее Государя Императора воззрение»[9]. Российские военные таким образом, были и той социальной группой, которая транслировала через памятник свои корпоративные ценности, и той политической силой, которая через фоновую историю памятника формировала историко-культурное сознание жителей края, и той основной целевой аудиторией, на которую это послание было рассчитано.

24 октября этого же года инициатива увековечивания памяти Аргутинскому была одобрена императором Александром II. На сбор необходимой суммы была объявлена подписка, однако, дело продвигалось медленно и из-за нехватки средств было отложено на неопределенный срок[10].

К вопросу о памятнике Аргутинскому вновь вернулись в начале 1870-х гг. Важную роль в возрождении этой идеи сыграл его бывший близкий сослуживец, генерал-лейтенант Иван Давыдович Лазарев. Он горячо поддерживал инициативу создания памятника своему боевому товарищу, называя ее «добрым делом», призванным «обессмертить в памяти славные заслуги одного из лучших деятелей Кавказа»[11]. Лазареву разрешили открыть новую подписку среди войск и жителей Дагестана и Тифлиса, которая к концу 1871 г. дала около 6000 руб.[12]

Учитывая ограниченность средств, Иван Давыдович предлагал создать памятник в виде бронзовой статуи Аргутинского в полный рост «без особых украшений», а просто «в генерал-адъютантском мундире»[13], стоящей на пьедестале из местного камня. В 1871 г. Лазарев вступил в переписку с Императорской Академией художеств, которая соглашалась принять участие в сооружении памятника и взять на себя подготовку его рисунка, выбор художника-скульптора для лепки модели и надзор за отливкой статуи из бронзы[14].

В феврале 1874 г. Лазарев получил из Академии художеств рисунок памятника, который нашел «выполненным чрезвычайно изящно и поставленным грациозно». При этом, Лазарев указывал, что художник рисовавший Аргутинского «не знал, как видно из рисунка, покойного князя и не видел портрета его… и поэтому рисунок вышел не похожим на князя. По мнению Ивана Давыдовича, «отступления» от оригинала уже через 50 лет не будут иметь значения, но зато в настоящее время, поскольку образ Аргутинского живо сохранился в памяти всего местного населения, это бросится в глаза каждому. Возвращая в Академию художеств рисунок, Лазарев просил поручить его составителю, обратить внимание на замечания, внести в рисунок исправления и отправить ему для представления через начальство на утверждение императора.

Летом 1874 г. Лазарев получил исправленный рисунок памятника, а в следующем году, предварительный проект, разработанный профессором Шарлеманем, был одобрен Кавказским наместником великим князем Михаилом Николаевичем. Он представлял собой бронзовую статую Аргутинского, пьедесталом для которой служила неправильной формы скала. По периметру центральной композиции располагались чугунные тумбы с цепями, а на гранитном постаменте размещался фамильный герб Аргутинского и надпись. Однако, на реализацию такого проекта требовалось примерно 15000 руб.[15], что превышало имевшиеся средства.

В конечном итоге гранитный постамент заменили на пьедестал из тесаного штучного камня таркинской плиты, укладываемого в виде искусственной скалы. Сооружение пьедестала памятника должно было осуществляться за счет средств и силами Инженерного управления Кавказского военного округа. С этими изменениями в 1876 г. проект памятника был окончательно утвержден императором, а на центральной площади Темир-Хан-Шуры, под наблюдением начальника Дагестанской инженерной дистанции, развернулись строительные работы.

Создание статуи Аргутинского поручили скульптору Ивану Ивановичу Подозерову (1835–1899 гг.), ученику знаменитого профессора Н.С. Пименова. 26 ноября 1876 г. Инженерное управление Кавказского военного округа отправило скульптору портрет Аргутинского «для соображения при лепке фигуры им исполняемой»[16]. Спустя полгода, правление Академии художеств информировало кавказское командование, что «порученная академику Подозерову модель статуи для памятника генерал-адъютанту князю Аргутинскому-Долгорукову окончена и, по осмотре Советом Академии, найдена исполненной вполне удовлетворительной…»[17]

Для отливки статуи из бронзы, доставки и установки ее на месте, Инженерное управление Кавказского военного округа, при посредничестве Академии художеств, заключило контракт с фабрикантом Р. Я. Кохуном и через четыре месяца работы по отливке статуи были завершены. Вместе со статуей были изготовлены чугунные тумбы с цепями и медный герб с надписью.

Однако, начавшаяся в 1877 г. русско-турецкая война, а также охватившие Северо-Восточный Кавказ антироссийские бунты горцев, заставили кавказское командование отложить отправку статуи Аргутинского в г. Темир-Хан-Шуру. Установка памятника была отложена до стабилизации обстановки в Дагестане в 1878 г.  22 октября 1878 г. с памятника были убраны леса, а еще спустя два месяца состоялось его торжественное открытие.

С тех пор бронзовая фигура генерал-адъютанта М.З. Аргутинского-Долгорукова, с буркой на плечах и папахой в руке, стала «визитной карточкой» г. Темир-Хан-Шуры. Упоминание о ней обязательно присутствовало во всех путеводителях по Кавказу конца XIX–начала ХХ в. В списке памятников и древних зданий Дагестанской области, составленном Дагестанским областным статистическим комитетом в 1902 г., памятник Аргутинскому занимал почетное первое место. Его общая стоимость составила 17 872 руб. [18]

Памятник Аргутинскому находился в ведении Дагестанской инженерной дистанции военного ведомства и ремонтировался на ее средства, а в 1888 г. около него было установлено 4 новых фонарных столба[19].

Таким образом, монумент, посвященный памяти М.З. Аргутинского-Долгорукова, стал одним из символов конструируемой властью исторической памяти военного прошлого Кавказа и выполнял свою символическую роль вплоть до падения самодержавия в стране.

 

Литература:

1.     Военная энциклопедия. / Под ред. В.Ф. Новицкого. СПб., 1911. Т. 3. С. 9.

2.     Берз Н. Краткий очерк служебной деятельности генерал-адъютанта, генерал-лейтенанта князя Моисея Захарьевича Аргутинского-Долгорукова // Кавказский календарь на 1856 г. Тифлис, 1855. С. 567.

3.     Военная энциклопедия. Т. 3. С. 10.

4.     Там же. С. 9.

5.     Козубский Е.И. Очерки истории города Темир-Хан-Шуры // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. XIX. Тифлис, 1894. С. 33–34.

6.     Зиссерман А.Л. Двадцать пять лет на Кавказе (1842–1867). М.: Кучково поле, 2014.  С. 413.

7.     РГИА. Ф. 1268. Оп. 9. Д. 287. Л. 5об–6.

8.     Там же. Л. 6.

9.     Там же. Л. 8.

10. РГИА. Ф. 789. Оп. 7. 1871 г. Д. 118. Л. 16.

11. РГИА. Ф. 789. Оп. 7. 1871 г. Д. 118. Л. 13.

12. Там же. Л. 2–2об.

13. Там же. Л. 2.

14. Там же. Л. 4.

15. Там же. Л. 16 об.

16. Там же. Л. 44. 

17. Там же. Л. 52. 

18. Там же.

19.   Там же. Л. 2об.